07.07.2002.

Подъем. Завтрак. Мы прекрасно отдохнули и высушили Андрея, а потому были готовы двигаться в путь. Море было близко. Мы ждали его появления за каждым поворотом.

Правда, полноценно плыть все же не получалось, довольно часто приходилось спрыгивать в воду и протаскивать катамаран вперед, приподымая его с двух бортов. Невзирая на это, Катю, на таких отмелях сгонять с места мы не решались. Она сидела посреди судна в своем желтом дождевом костюмчике и зеленом москитнике с опущенной на лицо, как вуаль, сеткой и напоминала китайского мандарина на носилках. Мы втроем были носильщиками. Сцена эта получила название - "Катя едет к океану".

Так и ехала, пока на правом берегу вдруг не появился маяк. Поскольку ставить маяк на такой реке смысла мало, мы сделали вывод, что море будет вот-вот. Кстати уже было 08.07.2002. и из за очередного поворота неожиданно на севере, во всей красе открылся океанский горизонт. Небольшой кусочек на выходе из губы Долгой, но это был Океан. Причем следующая за этим горизонтом земля была Аляска.

Я не знаю, куда делась усталость. Может быть, она не уживается в одном месте с радостью. Для нас Юрой это зрелище было знакомо по прошлому году. Катя с Андреем же увидели это впервые. Я задал Кате вопрос, на который для себя ответил уже давно, стоит ли этот момент тех мучений, которые были последние два дня, и услышал ответ на который рассчитывал. "Да, стоит". Все же есть в ней романтика, хотя и всегда пытается ее скрывать, подлая.

Река расширилась, стала немного глубже и довольно быстро вынесла нас на морской берег в самом начале губы. Произошло это 08.07.2002. в 1.11. По правому берегу реки были расположены, заброшенные на вид строения, напоминающие военную базу. Что нам и подтвердили три рыбака, проверявшие здесь сети. Один из них, представившийся нам Николай Тимофеевичем, работал здесь на электроподстанции, которая, не взирая на заброшенность самой базы, функционировала вполне исправно. Правда работала сама на себя. Из его рассказа выяснилось, что дороги, проходящей по всему побережью от п. Териберка на запад, которая нарисована на карте здесь тоже нет. Но есть хорошая тропа идущая от базы к Териберке вдоль линии связи длинной километров десять. У него на подстанции даже есть телефон, правда, большую часть времени не работающий из за возникающих то тут то там обрывов провода.

Пообщавшись с Николаем Тимофеевичем, решили, что пора и дальше двигать. То есть ставить парус и выходить из губы в открытое море, предварительно запасшись пресной водой в реке.

С водой возникли сложности. Дело в том, что начался прилив, и вода в реке стала соленой на очень большой длине. Пришлось с бутылками возвращаться назад, периодически пробуя воду на вкус.

Но вот все готово. Река делает последний поворот, уже в приливной зоне, и выносит нас в море.

Здесь мы и решили остановиться, что бы поставить мачту, парус и руль, а также провести крещение Кати и Андрея Океанской водой. Заставили их попробовать ее на вкус. Катя сделала глоток, страшно скривила лицо и произнесла - "Фу... не вкусно". Андрей пробовал на бис раза три, Юра не как не мог его сфотографировать. За этим, с огромным интересом наблюдал морской котик, вынырнувший метрах в ста от нас.

Шверт решили не ставить, так как ветер был строго попутный, хотя и очень слабый. Знакомый нам с Юрой по прошлому году "Южак". Слабость ветра нас не пугала, мы то знаем, как оно бывает.

Комаров пока было много, но мы надеялись, что, отойдя от берега нас не будут прикрывать от ветра скалы и станет лучше. Так и получилось. Ветер начал усиливаться, парус наполнился и мы полетели. За кормой открылся вид на базу. Грандиозное сооружение с огромным зданием, оказавшимся как выяснилось спустя несколько дней, подстанцией, и двумя маяками в створе.

Летели как на крыльях. Спустя немного времени начали беспокоиться не улететь бы так в открытое море, ветерок становился все сильней. Губа Долгая, длинной 5 км вот-вот должна была закончится.

Берега губы же представляли из себя, сильно изрезанные вертикальные стены, высотой метров двадцать. На высоте метра четыре от уровня моря видна полоса прилива. Да приливы здесь высокие, говорят до шести метров. В стенах этих изредка попадались узкие, напоминающие каньоны, входы в маленькие бухточки, где не было ветра и волнения и где можно было передохнуть. Чем мы и воспользовались.

В этой бухте вода неподвижна, и поэтому сразу становится ясно насколько она прозрачна. Дно видно во всех подробностях. А веслом, даже погрузив в воду руку по плечо, не достать.

В одной из таких бухт, перед самым выходом из губы, мы решили, что пора парус снимать вместе с мачтой. Дальше лучше идти на веслах, не отходя от берега более чем на пару метров. Все же наш прошлогодний опыт пригодился. Хотя я проявлял такие чудеса ловкости, ползая по катамарану с видеокамерой, что Андрей сказал, что с моими обезьянимы способностями мы успеем снять мачту в любой момент.

Идти после выхода из губы мы решили на запад, к "яйцам", до которых было на память, не более километра.

Пройти нам, правда, удалось всего метров двести. Идти дальше при таком ветре с берега было безумие. Чуть дальше от берега отойдешь - унесет, чуть ближе подойдешь - о скалы приложит.

К тому же подвернулся неплохой выход не берег. Решили дальше судьбу не искушать.

Стоянка действительно оказалась классная. Подняв вещи повыше на скалу, где была удобная плоская площадка и затащив туда же катамаран, поставили палатки и поняли, что цель достигнута.

Было 5.51 08.07.2002. Нас ждала, не удавшаяся у нас с Юрой в прошлом году, двойная дневка на берегу Баренцева моря.

Катя тоже не расстраивалась, до "яиц" мы решили прогуляться на следующий день пешком.

Начался праздник. Закончившийся купанием в небольшой ванне размером метров 10 на 15 и глубиной метра три, наполненной, нагретой на солнце, морской водой попадавшей туда, очевидно в прилив. Я нырнул первый. Еле уговорил Катю. Но она все же решилась, и с повизгиваниями рассекала водные просторы стилем "по-собачьи" довольно долго. Купание в самом море, мы с Юрой решили отложить на потом.

Это было класно. Особенно радовало на этом мысу полное отсутствие жизни (понимаете какой).

День у нас опять поменялся местами с ночью. Хотя особой разницы вообщем нету. Потому и проснулись в 21.00.

08.07.2002.

Проснулись от Адрюхиного сообщения, что недалеко от берега всплыла подводная лодка. В живую мы это никогда не видели, потому разглядывали железного тюленя с интересом. Даже на видео поснимали. Юра сфотографировал на свою "смену" с совсем не телеобъективом. Позже, в Москве он всем показывал фотку, где на фоне моря, была еле заметная черная точка, хвастаясь, что это подлодка. Ну, почти как фотографии лунной дорожки, которые все привозят с юга. Черный фон и белая точка посередине. Типа луна.

Лодка, тем временем, подошла совсем близко к берегу, и повернулась к нам боком. Профырчала страшным и громким звуком, как гигантский унитаз, и начала погружаться.

Пока мы наблюдали за ВМФ России ветер потихоньку стих. С северо-запада на нас надвигалась стена тумана. В нем уже исчез о. Кильдин. Через какое-то время туман накрыл и нас. Зрелище потрясающие. С моря движется непроницаемая для взгляда стена, потом она в нескольких метрах от тебя, и вдруг ты оказываешься в молоке. Видимость 3 метра. Ориентируешься только по шуму прибоя.

Уходишь по нужде из лагеря, запоминай точно, в какой он стороне, иначе не найдешь. Катя снова боялась, что потеряется, приходилось все время быть с ней на голосовой связи.

10.07.2002.

11.07.2002.

"Вырезано цензурой”

Попытки соотнести ландшафт с картой привели к полной депрессии на основе вывода, что прошли мы похоже всего километра полтора. Начинают одолевать сомнения, а не шутник ли дедушка Тимофеич. Правда в чем шутка пока не ясно, так как идем вроде правильно, но расстояние до Лодейного как то не убывает.

При переходе через локальное болото по бревнышку Андрей поскальзывается и ныряет плашмя спиной прямо в грязь, причем ноги остаются лежать на том самом бревнышке. А гвоздь длинной сантиметров тридцать, торчащий из другого бревнышка, скрытого водой и грязью, вылазит у него точнехонько между ног. Повезло. Остался цел и пошел к ближайшему озеру мыться. Это было его не последнее падение. Мылся он после каждого.

Кстати тяжелее всего нести раму. Делать это надо вдвоем, и это не столько тяжело, сколько неудобно. Потому, возвращаясь на вторую ходку, мы менялись грузом по кругу. Сейчас я несу кат. Следующие две ходки – раму. Катя остается с первой партией вещей.

Тропа примерно 50 на 50. Если повыше то ничего, а в низинках по болоту. Если бы не комары было бы терпимо. Вообще, примерно через часов десять пути, мы все чаще начали задумываться с какой скоростью бегает дед Николай, если он добегает до Лодейного за пару часов. А не бывший ли он чемпион мира по легкой атлетике.

Идти уже порядком надоело. Кажется, что вот за следующим перевалом будет поселок. Поднимаемся на седловину, а там понижение и вид на следующий перевал. И так постоянно.

На каком то там часу устроили большой привал. Доели все, что оставалось, то есть сгущенку и сухарные крошки. Сил вроде прибавилось.

В прошлом году мы с Юрой, идя к морю, на второй день шли пятнадцать часов. Это наш личный рекорд. Наверное в этом году он будет побит.

Но вот очередное болото. Через него идет явная тропа местами выложенная досточками (кстати сейчас, когда я печатаю этот текст, WORD упорно предлагает заменить слово "досточками” на слово "косточками” – как будто знает что практически так чуть не вышло). Некоторые из этих досточек идти помогают, а некоторые удачно маскируют глубокие места. Наступаешь, и ты уже по колено в жиже. К тому же лежат они достаточно редко. Прыгаю с одной на другую, пока не попадаю на неустойчивую, как говорят "живую”. За мной прыгает Катя. Я, придавив эту доску ногой, показываю Кате, куда не надо наступать. Вместо того, чтобы наступить рядом, Катя изготавливается и совершает прыжок на, расположенную довольно далеко кочку. Прыгнула по жабьи. Не долетела. И приземлилась по жабьи, на четыре конечность. Сидит по локоть и по колено в болоте и ржет. Это было что-то. Теперь при словах "Прыжок жабы” мы сразу вспоминаем это болото.

Но вдруг за очередным перевалом показался дом. Это было Лодейное. Спустились к поселку, встали на окраине, и пошли за катамараном на вторую ходку. Это была самая тяжелая вторая ходка в моей жизни. Рекорд побит – мы шли семнадцать часов. Сейчас было примерно пять утра. Катя держалась молодцом. Но когда мы начали ставить палатки на окраине Лодейного и во всем поселке залаяли собаки, ее прорвало. Катя обвинила нас в том, что мы не даем спать всему городу.

А город собственно и не спал. Город в лице пьяной молодежи гулял по улицам, ездил на мотоциклах и вообще вел себя не очень тихо. Так, что Катя успокоилась и смирилась с неизбежностью ночевки в этом месте.

Особо хотелось бы отметить, что палатки мы поставили буквально в паре метров от чьего-то огорода. Где-то к семи утра к нам в лагерь прибыл с официальным визитом сам хозяин этого огорода с правомерным интересом – "а кто это поставил палатки у меня за баней?”. В состав делегации помимо хозяина входила огромных размеров кавказская овчарка. Я, грешным делом, подумал, что сейчас начнется акт вымогательства арендной платы за землю в спиртовом эквиваленте. Каково же было мое удивление, когда выяснилось, что мужик пришел со своей бутылкой, и даже со своей закуской. Ну не любят спать местные жители летом. Оказалось, что этот товарищ (кстати местный главный энергетик) только что приехал с рыбалки и ему просто охота пообщаться. Общался с ним в основном я. Андрей вырубился задолго до его прихода, а Юра выдержал примерно полчаса. Катя сидела в палатке и боялась собаку, которую звали Даша.

Я терпел, хотя спать хотел ужасно. Услышал много интересного. О местности и о Даше. Даша недавно погрызла какого то капитана, после чего он вернулся с ружьем и застрелил с перепугу другую собаку. Даша получила внушение от хозяина – "Даша нельзя кусать капитана”. После этого рассказа Катя забилась в спальник и сидела тише воды ниже травы. Я с Дашкой сразу нашел общий язык, на почве ненависти к комарам. Они ее могли прокусить только в нос, откуда я их все время сгонял. А она отгоняла их от меня хвостом. Посмотрел баню, получил в подарок сало и семгу. А также заверение в том, что если машина за нами не приедет, то найти транспорт здесь практически нереально. В прошлом году нам с Юрой крупно повезло с УАЗиком и мы это знали. Правда мужик пообещал, что если с машиной выйдет облом, он отвезет нас к развилке на Туманный, где найти машину проще. Примерно в девять утра наш хозяин понял, что я сейчас умру. Да и выпито было не мало. Одну он принес с собой, другую отобрал у шедшей купаться компании молодежи. "Отобрал” правда не совсем точное слово, скорее попросил, но они отдали. Видимо он здесь в большом авторитете. Так вот он пошел спать. Я тоже. Как был в зимнем камуфляже залез в спальник и вырубился, поставив будильник на десять утра, чтобы к одиннадцати быть на мосту к п. Териберка в пяти километрах от нас, где мы договорились встретиться с водителем FORDа. Правда в то, что он приедет никто не верил.

12.07.2002.

Звук будильника – это самый ужасный звук на земле. Я лежал в спальнике поверх камуфляжа. На улице было примерно тридцать градусов жары. Мой нос был полностью залеплен трупами комаров. Как я не помер не знаю. Как сказала Катя, она очень боялась, что у меня остановится сердце. К счастью оно выдержало, хотя чуть не разорвалось от будильника. Попытки отправить на мост Юру или Андрея не привели к успеху. Пришлось собрать все мужество в кулак, побороть усталость, недосып и тяжелейшее похмелье, и шкандыбать на точку встречи самому. (Юра я тебя тогда так ненавидел).

На мост я вышел ровно в одиннадцать ноль-ноль. Машины не было.

Я на нее не очень и рассчитывал но все равно в глубине души очень надеялся. Потусовавшись минут пять решил прогуляться к КПП. Но вдруг, о чудо, на дороге показался красный FORD, наш FORD. В салоне помимо водителя сидел пограничник. Оказалось, что доблестные погранцы уже час не пускали нашего водителя в поселок, у них, видите ли, начальство приехало с проверкой. Пустили только с сопровождением. Я подсел в машину, и мы все вернулись на КПП договариваться, что бы машину пустили в Лодейное для погрузки. Человеческого (в смысле русского) языка воины собаки и бинокля не понимали. Точнее понимали но плохо, один ингуш второй осетинец. Последний еще ничего, а ингуш – полная клиника. Записать в журнале цель поездки - туризм, это простое слово "туризм” он смог правильно только с четвертой попытки, причем все четыре попытки я диктовал это ему по буквам. Короче пускать не хотели, пришлось махать ксивой. Увидев название конторы и звание "капитан” (у них командир заставы лейтенант), напряглись и спросили, что мы тут проверяем. Ответил что их и проверяем. Шутку не поняли, но быстро позвонили начальству, которое слегка удивившись, разрешило проехать на пятнадцать минут. Ну формальности соблюдены, все показали свою силу. Мы - что можем проехать, они - что не больше чем на пятнадцать минут. А где пятнадцать, там и тридцать.

Ребята сказали, что не поверили своим глазам когда увидели машину. Погрузились и поехали. Я практически сразу вырубился. Уже на вокзале нас в очередной раз повеселила Катя, демонстрируя обутые в кроссовки ноги с надетыми вместо носков полиэтиленовыми пакетами. Бомжара. Все в пыли, грязные, но довольные. Расположились в зале ожидания. До поезда еще полдня. Юра спал на чехле с катамараном, из карманов на пол высыпалось все, что было, рядом лежала панамка. Вид его был так жалок, что беженцы в Москве бы обзавидовались. По моему к вечеру, мелких монет у него стало намного больше.

Я периодически отмечался в буфете. Буфет в Мурманске – супер.

Но вот и наш поезд. Будим Юру и в вагон. Поход закончился. Дома мы были 14.07.2002. То есть ровно десять месяцев назад.

14.05.2003 16.42